Когда начинаешь сравнивать Сызрань довоенную и послевоенную,то сразу приходят в голову пушкинские строки: «... так тяжкий млат, дробя стекло, куёт булат».

Ведь именно в период Великой Отечественной была осуществлена индустриализация города. Так уж исторически сложилось, что ещё с ХIХ века весь наш регион именовался «русским Чикаго». Пришедшая сюда железная дорога привела к бурному росту местной промышленности Стремительно богатели купцы, строились новые предприятия. Как нигде в России, все положительные и отрицательные законы стихийного рыночного развития проявляли себя в Сызрани во всей красе.

Капитал шёл туда, где можно было быстро получать прибыль: в добывающую и перерабатывающую промышленность. Очень скоро Сызрань превратилась в один из мукомольных центров, что на многие десятилетия определило весь уклад городской жизни.«Город мучных лабазов», - писал в начале ХХ века один местный поэт. Такой Сызрань и подошла к Великой Отечественной войне.

Нужно отдать должное советской власти. Взяв в конце 20-x годов курс на индустриализацию, она не забывала и про Сызрань. В городе построили ГЭС, возвели современнейший по тем временам сланцеперерабатывающий завод, заложив основы местной химической промышленности. Освоение нефтяных месторождений требовало создания предприятий по обслуживанию и этой новой отрасли.

Но индустриализация - процесс очень сложный. В первую очередь, потому что, кроме инвестиций, он требует значительного количества высококвалифицированных кадров. Если первое ещё можно было при желании найти, то второе нужно готовить десятилетиями. Для создания кадрового потенциала нужен определённый уровень образования и культуры.

Чтобы заниматься машиностроением, нужны инженеры, токари, слесари самых разных специализаций и много-много представителей иных профессий, в которых мастерство шлифуется годами, а не покупается в одночасье, пусть даже за большие деньги. Вот здесь и сказывались все недостатки стихийного рыночного развития предыдущего периода. Сызрань хотя бы была в более выгодной ситуации: здесь хорошо развит железнодорожный транспорт - отрасль, требовавшая самых современных специалистов. Но этого было явно недостаточно для создания современного машиностроения.

Вот и простирались планы московских стратегов к совсем другим местам, где в первую очередь были эти самые высококвалифицированные кадры. Сызрань тоже попала в поле зрения руководства советского авиастроения - перед самой войной сюда передали завод стандартного домостроения (мы ныне знаем его как «Сельмаш» ), но это было так - семечки. К началу войны львиная доля сызранского производства по-прежнему приходилась на пять здешних мелькомбинатов.

Всё изменилось летом 1941-го. Под удар попали важнейшие промышленные центры страны, и вскоре на восток потянулись бесконечные эшелоны с эвакуируемым оборудованием. Станцией назначения для многих из них стала Сызрань. Сюда прибыли нефтепереработчики из Одессы и Херсона, проектировщики и конструкторы из Харькова, оборудование и люди с авиационных заводов Днепропетровска и Киева. В Сызрань перебазировался Людиновский локомобильный завод - одно из старейших промышленных предприятий России. Только из Людинова к нам прибыло более полутора тысяч инженеров, техников, высококвалифицированных рабочих.

Масштабы, а самое главное, быстроту перемен тяжело себе представить даже сейчас, по прошествии десятилетий. Ещё в июне тихий патриархальный городок мирно жил сводками с мельниц, железной дороги да нефтепромыслов, как уже в августе речь пошла о станках, спецсталях, авиации, оборудовании. Практически мгновенно, по историческим меркам, был налажен выпуск высокотехнологичной продукции. К югу и северу от Сызрани возникли огромные промышленные зоны. В южной - нефтепереработка и оборудование для нефтепромыслов, в северной - машиностроительный завод. Это уже были не просто новые отрасли промышленности - это был другой уровень культуры. Не зря ведь именно одним из эвакуированных людиновцев был и юный Борис Дедков, будущий краевед и историк Сызрани, фактически заново открывший для нас прошлое города.

Среди 47 тысяч, эвакуированных в наш город в 41-м, и 14 тысяч, присоединившихся к ним в 42-м, было много разных людей. Учёные и артисты, деятели культуры, специалисты в самых разных отраслях, даже министры (в Сызрань эвакуировали, например, наркомат лёгкой промышленности). Многие лишь переживали здесь лихолетье, но были и те, кто внес немалый вклад в развитие города.

На тот же завод стандартного домостроения осенью были направлены оборудование и специалисты московских авиационных заводов - самая элита советской промышленности. Заслугой их, а также приехавших ранее киевлян и днепропетровцев стало то, что бывшая лесопилка купца Ашанина после войны стала одним из лидеров сельскохозяйственного машиностроения, собрав первый в СССР самоходный комбайн!

Конечно, невозможно переоценить роль создания в Сызрани завода тяжёлого машиностроения, на долгие годы ставшего флагманом городской промышленности, - но было много и такого, что осталось как был тени столь масштабной индустриализации.

Мы и поныне гордимся высоким качеством продукции нашей пищевой промышленности. А ведь этот уровень заложен в те же военные годы. Сюда, в Сызрань, были эвакуированы специалисты и оборудование лучших столичных консервных заводов, наладивших выпуск высоко качественных концентратов. Ныне и в самой Москве хорошей кабачковой икры уже не попробовать, а у нас старые традиции ещё живы.

Когда весной 1945 грянул салют Победы, было уже трудно узнать тихий городок мукомолов. Это был город машиностроителей и химиков, в котором роль бывших лидеров ушла на второй план. Дальнейшее развитие Сызрани теперь определялось именно наличием большого числа высококвалифицированных кадров. Так она стала сначала составной частью «империи Королёва», потом «волжского Детройта». Поэтому здесь со временем открыл свой филиал один из крупнейших вузов СССР - Куйбышевский политехнический институт.

Не люблю сослагательного наклонения, но можно и поразмышлять: как бы проходила индустриализация в Сызрани без войны? Нефтепереработку всё равно бы осилили, а вот машиностроение... Ведь и планов таких, по большому счёту, не было. Сельмаш так и остался бы небольшим «номерным» заводиком с ограниченной номенклатурой. Сызрань - городом мукомолов и железнодорожников, разве что нефтяники бы прибавились.

Судьбе было угодно распорядиться по-иному. За невиданный темп и масштаб этой индустриализации было заплачено по самой высокой цене: непосильным трудом, здоровьем и даже жизнями тысяч людей. Они ведь не просто работали, они воевали. Война - это не только столкновения на полях сражений, это борьба экономик. И маленькому приволжскому городку мукомолов пришлось сойтись в этой борьбе с обладателями лучших традиций в мировом машиностроении. По всем законам экономики он должен был проиграть. Но что-то, видимо, не учитывают эти законы.

Помнить бы об этом сейчас тем, кто уповает на всесилие вычитанных в журналах управленческих схем.


Сергей Зацаринный
ВВС №19
8 мая 2010