В этом номере мы начинаем серию публикаций о молодых людях, которые выбрали в качестве своей жизненной стези рабочие профессии. Вместе мы постараемся выяснить, почему молодежь идет в производственный цех, а не на место «белого воротничка», есть ли будущее у этих ребят и хватает ли у них времени на что-то, кроме работы.

Наш первый герой – 26-летний Алексей Гайдук – кузнец. Первым делом спрашиваю о причинах выбора такой нераспространенной профессии:

- Лёша, сколько лет ты уже работаешь в кузницах и почему решил заняться именно этим ремеслом?

- Если вычесть два года армии, то в кузнечном деле я уже почти восемь лет.  Впервые пришел в кузницу в 2002 году практикантом, когда учился в 41-м лицее на сварщика. Запомнился первый день: меня подвели к молоту, положили между бойков яблоко, включили – от фрукта осталось сухое место. Это был самый наглядный экскурс в технику безопасности. С тех пор я твердо уяснил, куда руки совать не надо.

- Почему все-таки решил остаться в той кузнице?

- Во-первых, коллектив хороший был. Во-вторых, зарплата неплохая. А в-третьих, сама работа интересная. Многие сегодня трудятся без увлеченности делом, чисто ради денег. У меня так совпало, что и интерес проснулся, и по финансам удовлетворяло. Отец мой тоже пролетарий: сварщик. Он-то меня и учил азам сварки, настоял, чтобы я получил профессиональное образование в этой области.

- Долго ты проработал в своей первой кузнице?

- До 2010 года. Потом решил уйти на вольные хлеба, но не получилось: в одиночку таким делом не занимаются. В итоге, мы с приятелями-коллегами сорганизовались и открыли собственную кузницу, где работаем вчетвером. В принципе, все мы – универсалы: можем выполнить практически любую работу. К примеру, я – и расчетчик, и дизайнер, и кузнец, и сварщик.

- Получается, что с 2002 года ты учился, чтобы открыть свое дело?

- Немного не так. Открыть свое дело нетрудно. Главное – уметь ковать. А этому ты учишься на работе каждый день. Увидел в Интернете какое-нибудь изделие художественной ковки и начинаешь «копать» под него: продумывать технологию изготовления. Например, в прошлом году ездил в Ульяновск на фестиваль «Арх-кузница» и заметил там кованую кобру-сувенир. Загорелся сделать такую же. Купил специальный молоток для этого и выковал фигурку змеи с капюшоном, как положено.

- Что в основном вы производите? Кто выступает заказчиками?

- В принципе, люди разные. Чаще куем ограждения, двери, ворота. Кованую мебель нередко заказывают: столики, кровати, лавочки. То есть, бытовые такие заказы. Причем многие из них не в особняки, а в обычные квартиры.

- Но это же наверняка сезонный бизнес. Не испытываете дефицита заказов?

- Да, сейчас зима, поток их немного схлынул – люди все же строятся в теплое время года, а мы непосредственно зависим и от строительства, и от ремонта. Но все равно клиенты есть, и на хлеб с маслом хватает.

- Лёш, ты вот говоришь, что сочетаешь несколько специальностей. А еще нужно осваивать какие-то навыки, чтобы стать настоящим мастером?

- Чтобы быть мастером, нужно постоянно учиться: и в 26, и в 46, и в 66 лет. Обладать фантазией, стараться мыслить нестандартно, чтобы и художественные решения были неординарными. Недавно пришла идея сделать настольное бра. Изготовил детали, начинаю собирать. Там идет профильная труба под провод, которая соединяется с основанием лампы. Чем закрыть некрасивый стык? Шарик поставить – банально. Листком – их уже полно на конструкции. Придумал посадить на это место маленькую кованую улитку – получилось очень даже стильно.

Но здесь и осторожность нужна, чтобы не повредить репутации. Бывает, начинаю маркитанить, какую-то новую задумку воплощать, а парни меня спрашивают: что ты там все делаешь. Я им не говорю: ведь если расскажу, то надо будет обязательно сделать именно так. А если нет, то можно будет в случае неудачи подождать и попробовать заново. Надо совершенствоваться, учиться постоянно. Мастерство придет со временем, проведенным в работе.

- Бытует мнение, что рабочая молодежь выпала из современного информационного пространства. Согласен с такой позицией?

- Я бы так не сказал. Может быть, из-за специфики работы, может быть, из-за того, что тружусь не на предприятии, а на себя, но у меня остается свободное время. И я могу его потратить и на Интернет, и на отдых с супругой, и на свое хобби (Алексей увлекается страйкболом – прим. авт.). Тем более, у нас в цеху стоит компьютер, поскольку нужен для работы. Могу и в социальных сетях фото посмотреть, могу новости почитать за чашкой чая.

Не стану скрывать, что бывают дни, когда приходишь домой в девять-десять часов вечера. И сил не остается ни на что, кроме как на умывание и сон.

- Если говорить о перспективах, то не было мыслей пойти на предприятие, где можно сделать карьеру?

- Были, когда ушел из первой своей кузницы, а поднимать свое дело оказалось нелегко. Тогда всю прибыль приходилось вкладывать в производство, себе почти ничего не оставляли. Сейчас об этом не думаю, поскольку общаюсь с ребятами, с которыми учился. Они работают на сызранских заводах. Устроившись туда, я, может, и несильно бы потерял в деньгах, но однозначно столкнулся бы с монотонным и малоинтересным трудом. Там же практически нет места творчеству: каждый день выполняешь один и тот же алгоритм, отклоняться от которого нельзя. Я бы так не смог.

К тому же у себя в кузнице ты можешь остаться на столько, на сколько нужно, чтобы заработать какие-то сверхурочные. На заводе ты скован рамками плана и оклада.

- Значит, ты не считаешь, что молодой пролетарий сегодня – представитель потерянного поколения?

- Нет, конечно. Ведь, по сути, именно рабочие создают все те блага, что мы видим вокруг. Знаю, что в последние годы в России очень много невостребованных выпускников гуманитарных вузов, экономистов, юристов, управленцев. А спрос на рабочие руки растет. Так что в ближайшие годы перспективы молодых специалистов рабочих специальностей, на мой взгляд, будут только улучшаться.

Михаил КОТЛЯР
ВВС №6
16 февраля 2013